Анализ стихотворения А.С. Пушкина "Подражания Корану"
«И путник усталый на Бога роптал...» представляет собой девятое, заключительное стихотворение цикла «Подражания Корану», написанного в 1825 году. Пушкин, опираясь на русский перевод М. Веревкина, вольно переложил фрагменты сур, то есть глав Корана. Жанр - притча.
Цикл Пушкина «Подражания Корану» представляет собой не просто отдельные, хотя и взаимосвязанные между собой эпизоды из жизни пророка, но важнейшие этапы человеческой судьбы вообще.
Завершающее стихотворение цикла «И путник усталый на Бога роптал...» носит явно притчевый характер, и сюжет его достаточно прост. «Путник усталый» томится от жажды, вызванной зноем пустыни, сосредоточен на своих физических страданиях. Он «ропщет» на Бога, потеряв надежду на спасение, и не осознает Божественного вездеприсутствия, не верит в постоянную заботу Творца о своем творении.
Когда герой уже совсем было теряет веру в спасение, он видит колодец с водой и жадно утоляет жажду. После этого он засыпает на долгие годы. Проснувшись, путник обнаруживает, что по воле Всевышнего спал долгие годы и стал стариком:
И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник...
Но происходит чудо: Бог возвращает герою молодость:
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с Богом он дале пускается в путь.
В этом стихотворении Пушкин использует мифологический сюжет «смерти - возрождения», за счет чего оно носит обобщающий характер. Путник воспринимается как человек вообще. Его «смерть» и «воскресение» символизируют жизненный путь человека от заблуждения к истине, от неверия к вере, от мрачного разочарования к оптимизму. Таким образом, «воскресение» героя трактуется, прежде всего, как духовное возрождение.
Ответ оставил Гость
«И путник усталый на Бога роптал. . .» представляет собой девятое, заключительное
стихотворение цикла «Подражания Корану» , написанного в 1825 году. Пушкин,
опираясь на русский перевод М. Веревкина, вольно переложил фрагменты сур, то
есть глав Корана. Жанр - притча.
Цикл Пушкина «Подражания Корану» представляет собой не просто отдельные, хотя и взаимосвязанные между собой эпизоды из жизни пророка, но важнейшие этапы человеческой судьбы вообще.
Завершающее стихотворение цикла «И путник усталый на Бога роптал. . .» носит явно притчевый характер, и сюжет его достаточно прост. «Путник усталый»
томится от жажды, вызванной зноем пустыни, сосредоточен на своих физических
страданиях. Он «ропщет» на Бога, потеряв надежду на спасение, и не осознает
Божественного вездеприсутствия, не верит в постоянную заботу Творца о своем
творении.
Когда герой уже совсем было теряет веру в спасение, он видит колодец с водой и жадно утоляет жажду. После этого он засыпает на долгие годы. Проснувшись, путник
обнаруживает, что по воле Всевышнего спал долгие годы и стал стариком:
И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник. .
Но происходит чудо: Бог возвращает герою молодость:
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с Богом он дале пускается в путь.
В этом стихотворении Пушкин использует мифологический сюжет «смерти -
возрождения» , за счет чего оно носит обобщающий характер. Путник воспринимается
как человек вообще. Его «смерть» и «воскресение» символизируют жизненный путь
человека от заблуждения к истине, от неверия к вере, от мрачного разочарования
к оптимизму. Таким образом, «воскресение» героя трактуется, прежде всего, как
духовное возрождение.
«Подражания Корану» (IX. «И путник усталый на Бога роптал...») «И путник усталый на Бога роптал...» представляет собой девятое, заключительное стихотворение цикла «Подражания Корану», написанного в 1825 году. Пушкин, опираясь на русский перевод М. Веревкина, вольно переложил фрагменты сур, то есть глав Корана. Жанр - притча. Цикл Пушкина «Подражания Корану» представляет собой не просто отдельные, хотя и взаимосвязанные между собой эпизоды из жизни пророка, но важнейшие этапы человеческой судьбы вообще. Завершающее стихотворение цикла «И путник усталый на Бога роптал...» носит явно притчевый характер, и сюжет его достаточно прост. «Путник усталый» томится от жажды, вызванной зноем пустыни, сосредоточен на своих физических страданиях. Он «ропщет» на Бога, потеряв надежду на спасение, и не осознает Божественного везде присутствия, не верит в постоянную заботу Творца о своем творении. Когда герой уже совсем было теряет веру в спасение, он видит колодец с водой и жадно утоляет жажду. После этого он засыпает на долгие годы. Проснувшись, путник обнаруживает, что по воле Всевышнего спал долгие годы и стал стариком. В этом стихотворении Пушкин использует мифологический сюжет «смерти - возрождения», за счет чего оно носит обобщающий характер. Путник воспринимается как человек вообще. Его «смерть» и «воскресение» символизируют жизненный путь человека от заблуждения к истине, от неверия к вере, от мрачного разочарования к оптимизму. Таким образом, «воскресение» героя трактуется, прежде всего, как духовное возрождение. И путник усталый на бога роптал: Он жаждой томился и тени алкал. В пустыне блуждая три дня и три ночи, И зноем и пылью тягчимые очи С тоской безнадежной водил он вокруг, И кладез под пальмою видит он вдруг. И к пальме пустынной он бег устремил, И жадно холодной струей освежил Горевшие тяжко язык и зеницы, И лег, и заснул он близ верной ослицы - И многие годы над ним протекли По воле владыки небес и земли. Настал пробужденья для путника час; Встает он и слышит неведомый глас: «Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?» И он отвечает: уж солнце высоко На утреннем небе сияло вчера; С утра я глубоко проспал до утра. Но голос: «О путник, ты долее спал; Взгляни: лег ты молод, а старцем восстал; Уж пальма истлела, а кладез холодный Иссяк и засохнул в пустыне безводной, Давно занесенный песками степей; И кости белеют ослицы твоей». И горем объятый мгновенный старик, Рыдая, дрожащей главою поник... И чудо в пустыне тогда совершилось: Минувшее в новой красе оживилось; Вновь зыблется пальма тенистой главой; Вновь кладез наполнен прохладой и мглой. И ветхие кости ослицы встают, И телом оделись, и рев издают; И чувствует путник и силу, и радость; В крови заиграла воскресшая младость; Святые восторги наполнили грудь: И с богом он дале пускается в путь.
Рейтинг: / 20Стихотворение «Подражание Корану» написано Пушкиным в 1825 году. Это произведение состоит из 9 стихотворений, написанных поэтом под впечатлением полученным от прочтения Корана в переводе на русский язык , сделанный М. Веревкиным. В своем произведении поэт описывает эпизоды жизни Пророка (салляллаху аляйхи васаллям) и вольное изложение некоторых сур Корана.
В первом стихотворении
Подражания Корана цикла Пушкин пишет о ниспослании Корана Пророку (салляллаху аляйхи васаллям), о могуществе Аллаха и о его милости к Мухаммаду (салляллаху аляйхи васаллям) и людям. Слова поэта: «Люби сирот» навеяны сурой Аль-Маидат («Подаяние»). Напоминание о том, что Пророк Мухаммад (салляллаху аляйхи васаллям) заботился о детях погибших мусульман.
Второе стихотворение «Подражаний» посвящается жёнам Пророка Мухаммада (салляллаху аляйхи васаллям) и его жизни.
О жёны чистые Пророка.
От всех вы жён отличены:
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало...
На основе сур «Абаса», «Аль-Вакиат», «Хадж» написано третье стихотворение произведения.
Аят Корана: «В тот день, как вы его увидите, каждая кормящая забудет того, кого кормила, а каждая обладательница ноши сложит свою ношу. И увидишь ты людей пьяными, но они не пьяны. Но наказание Аллаха – сильно» (Коран, 22:2). Пушкин пересказал в следующих словах:
Но дважды ангел вострубит;
И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет
И все пред богом притекут
Обезображенные страхом
И нечестивые падут
Покрыты пламенем и прахом.»
Следующая часть – это вольный пересказ смысла аята «Разве ты не видел того, кто препирался с Ибрахимом о Господе его за то, что Аллах дал ему власть? Вот сказал Ибрахим: «Господь мой, Который оживляет и умерщвляет». Сказал Он: «Я оживляю и умерщвляю». Сказал Ибрахим: «Вот Аллах выводит солнце с востока, выведи же его с запада». И смущен был тот, который не верил: Аллах ведь не ведет прямо людей неправедных!»
Определение Пушкиным Корана как «Сияющий Коран» происходит от известных определений Последнего Писания: «Ясный, Славный, Благородный, Мудрый». Выражение Пушкина «да притечём и мы ко свету» его понимание сущности Ислама.
Шестой стих поэмы посвящен погибшим в боях с идолопоклонниками и язычниками. В нем говорится о Рае,который ожидает погибших.
В седьмом стихе Пушкин пересказывает суру Корана «Семейство Имрана». Он начинается с призыва к Пророку – «Восстань!»
Восстань боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,...
«В пещере твоей» –имеется в виду пещера горы Хира, в которой длительное время молился Пророк Мухаммад (салляллаху аляйхи васаллям), в которой в ночь 27 числа рамадана в 610 г. Был ниспослан Коран.
Восьмое стихотворение Подражания Корана Пушкина написано в форме молитвы написанной по мотивам многих сур Корана, в который говорится о справедливом отношении к сиротам и бедным.
Не сыпь своих даров расчётливой рукой:
Щедрота полная угодна небесам.
Закят или подаяние это обязанность мусульманина, Имущество человека – достояние Аллаха, из которого человек обязан давать закят: «...Если знаете в них доброе; наделите их чем-нибудь из своего имущества, каким наделил вас Бог».
В последнем стихе «Подражания Корану» Пушкин описал свои впечатления то суры «Аль-Бакарат» (Коран, 2:261). В нем поэт использует притчу о путнике, который роптал на Бога, о том милосердии, которое было оказано «Владыкой небес и земли» этому путнику:
Он жаждой томился и тени алкал...
Минувшее в новой красе оживилось...
«Подражание Корану» А.С. Пушкина, является его личным впечатлением от прочтения перевода Корана и попыткой использовать стиль Корана в написании этого произведения.
А.С. Пушкин. Стихотворения "Подражания Корану" полностью
Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Клянусь вечернею молитвой:
Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввел, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
О, жены чистые пророка,
От всех вы жен отличены:
Страшна для вас и тень порока.
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало.
Храните верные сердца
Для нег законных и стыдливых,
Да взор лукавый нечестивых
Не узрит вашего лица!
А вы, о гости Магомета,
Стекаясь к вечери его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
В паренье дум благочестивых,
Не любит он велеречивых
И слов нескромных и пустых:
Почтите пир его смиреньем,
И целомудренным склоненьем
Его невольниц молодых.
Смутясь, нахмурился пророк,
Слепца послышав приближенье:
Бежит, да не дерзнет порок
Ему являть недоуменье.
С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых;
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!
Почто ж кичится человек?
За то ль, что наг на свет явился,
Что дышит он недолгий век,
Что слаб умрет, как слаб родился?
За то ль, что бог и умертвит
И воскресит его - по воле?
Что с неба дни его хранит
И в радостях и в горькой доле?
За то ль, что дал ему плоды,
И хлеб, и финик, и оливу,
Благословив его труды,
И вертоград, и холм, и ниву?
Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет:
И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет.
И все пред бога притекут,
Обезображенные страхом;
И нечестивые падут,
Покрыты пламенем и прахом.
С тобою древле, о всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
Но ты, господь, его смирил.
Ты рек: я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На всё подъята длань моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С тобою, боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева твоего:
Подъемлю солнце я с востока;
С заката подыми его!
Земля недвижна - неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.
Зажег ты солнце во вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лен, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.
Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
И да падет с очей туман.
Не даром вы приснились мне
В бою с обритыми главами,
С окровавленными мечами,
Во рвах, на башне, на стене.
Внемлите радостному кличу,
О дети пламенных пустынь!
Ведите в плен младых рабынь,
Делите бранную добычу!
Вы победили: слава вам,
А малодушным посмеянье!
Они на бранное призванье
Не шли, не веря дивным снам.
Прельстясь добычей боевою,
Теперь в раскаянье своем
Рекут: возьмите нас с собою;
Но вы скажите: не возьмем.
Блаженны падшие в сраженье:
Теперь они вошли в эдем
И потонули в наслажденьи,
Не отравляемом ничем.
Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра молитву
Смиренно твори;
Небесную книгу
До утра читай!
VIII
Торгуя совестью пред бледной нищетою,
Не сыпь своих даров расчетливой рукою:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного суда, подобно ниве тучной,
О сеятель благополучный!
Сторицею воздаст она твоим трудам.
Но если, пожалев трудов земных стяжанья,
Вручая нищему скупое подаянье,
Сжимаешь ты свою завистливую длань, -
Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной,
Что с камня моет дождь обильный,
Исчезнут - господом отверженная дань.
И путник усталый на бога роптал:
Он жаждой томился и тени алкал.
В пустыне блуждая три дня и три ночи,
И зноем и пылью тягчимые очи
С тоской безнадежной водил он вокруг,
И кладез под пальмою видит он вдруг.
И к пальме пустынной он бег устремил,
И жадно холодной струей освежил
Горевшие тяжко язык и зеницы,
И лег, и заснул он близ верной ослицы -
И многие годы над ним протекли
По воле владыки небес и земли.
Настал пробужденья для путника час;
Встает он и слышит неведомый глас:
«Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?»
И он отвечает: уж солнце высоко
На утреннем небе сияло вчера;
С утра я глубоко проспал до утра.
Но голос: «О путник, ты долее спал;
Взгляни: лег ты молод, а старцем восстал;
Уж пальма истлела, а кладез холодный
Иссяк и засохнул в пустыне безводной,
Давно занесенный песками степей;
И кости белеют ослицы твоей».
И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник...
И чудо в пустыне тогда совершилось:
Минувшее в новой красе оживилось;
Вновь зыблется пальма тенистой главой;
Вновь кладез наполнен прохладой и мглой.
И ветхие кости ослицы встают,
И телом оделись, и рев издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.
«И путник усталый на бога роптал...»
Даты написания: 1824 г..
ПОСВЯЩЕНО П. А. ОСИПОВОЙ.
Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввел, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
О, жены чистые пророка,
От всех вы жен отличены:
Страшна для вас и тень порока.
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало.
Храните верные сердца
Для нег законных и стыдливых,
Да взор лукавый нечестивых
Не узрит вашего лица!
А вы, о гости Магомета,
Стекаясь к вечери его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
В паренье дум благочестивых,
Не любит он велеречивых
И слов нескромных и пустых:
Почтите пир его смиреньем,
И целомудренным склоненьем
Смутясь, нахмурился пророк,
Слепца послышав приближенье:
Бежит, да не дерзнет порок
Ему являть недоуменье.
С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых;
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!
Почто ж кичится человек?
За то ль, что наг на свет явился,
Что дышит он недолгий век,
Что слаб умрет, как слаб родился?
За то ль, что бог и умертвит
И воскресит его - по воле?
Что с неба дни его хранит
И в радостях и в горькой доле?
За то ль, что дал ему плоды,
И хлеб, и финик, и оливу,
Благословив его труды,
И вертоград, и холм, и ниву?
Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет:
И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет.
И все пред бога притекут,
Обезображенные страхом;
И нечестивые падут,
Покрыты пламенем и прахом.
С тобою древле, о всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
Но ты, господь, его смирил.
Ты рек: я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На всё подъята длань моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С тобою, боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева твоего:
Подъемлю солнце я с востока;
Земля недвижна - неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
Зажег ты солнце во вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лен, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.
Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
Не даром вы приснились мне
В бою с обритыми главами,
С окровавленными мечами,
Во рвах, на башне, на стене.
Внемлите радостному кличу,
О дети пламенных пустынь!
Ведите в плен младых рабынь,
Делите бранную добычу!
Вы победили: слава вам,
А малодушным посмеянье!
Они на бранное призванье
Не шли, не веря дивным снам.
Прельстясь добычей боевою,
Теперь в раскаянье своем
Рекут: возьмите нас с собою;
Но вы скажите: не возьмем.
Блаженны падшие в сраженье:
Теперь они вошли в эдем
И потонули в наслажденьи,
Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра молитву
Смиренно твори;
Небесную книгу
Торгуя совестью пред бледной нищетою,
Не сыпь своих даров расчетливой рукою:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного суда, подобно ниве тучной,
О сеятель благополучный!
Сторицею воздаст она твоим трудам.
Но если, пожалев трудов земных стяжанья,
Вручая нищему скупое подаянье,
Сжимаешь ты свою завистливую длань, -
Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной,
Что с камня моет дождь обильный,
Исчезнут - господом отверженная дань.
И путник усталый на бога роптал:
Он жаждой томился и тени алкал.
В пустыне блуждая три дня и три ночи,
И зноем и пылью тягчимые очи
С тоской безнадежной водил он вокруг,
И кладез под пальмою видит он вдруг.
И к пальме пустынной он бег устремил,
И жадно холодной струей освежил
Горевшие тяжко язык и зеницы,
И лег, и заснул он близ верной ослицы -
И многие годы над ним протекли
По воле владыки небес и земли.
Настал пробужденья для путника час;
Встает он и слышит неведомый глас:
«Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?»
И он отвечает: уж солнце высоко
На утреннем небе сияло вчера;
С утра я глубоко проспал до утра.
Взгляни: лег ты молод, а старцем восстал;
Уж пальма истлела, а кладез холодный
Иссяк и засохнул в пустыне безводной,
Давно занесенный песками степей;
И кости белеют ослицы твоей».
И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник...
И чудо в пустыне тогда совершилось:
Минувшее в новой красе оживилось;
Вновь зыблется пальма тенистой главой;
Вновь кладез наполнен прохладой и мглой.
И ветхие кости ослицы встают,
И телом оделись, и рев издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.
Примечания
«Нечестивые, пишет Магомет (глава Награды ), думают, что Коран есть собрание новой лжи и старых басен». Мнение сих нечестивых , конечно, справедливо; но, несмотря на сие, многие нравственные истины изложены в Коране сильным и поэтическим образом. Здесь предлагается несколько вольных подражаний. В подлиннике Алла везде говорит от своего имени, а о Магомете упоминается только во втором или третьем лице.
В других местах Корана Алла клянется копытами кобылиц, плодами смоковницы, свободою Мекки, добродетелию и пороком, ангелами и человеком и проч. Странный сей реторический оборот встречается в Коране поминутно.
«Мой пророк, прибавляет Алла, вам этого не скажет, ибо он весьма учтив и скромен; но я не имею нужды с вами чиниться» и проч. Ревность араба так и дышит в сих заповедях.
Из книги Слепец .
Плохая физика; но зато какая смелая поэзия!
