Шнапс и вермахт Весьма вероятно, что у многих воевавших на Восточном фронте немцев изначально так называемой природной тяги к алкоголю не наблюдалось. Однако ее с избытком заменяли страх, постоянное нервное напряжение, а потому пили они, пожалуй, не меньше наших.В своей

#война #воронеж #история

Операция "Блау" должна была начаться со взятия Воронежа армейской группой "Вейхс". Затем планировалось окружение советских войск западнее Дона, после чего 6-я армия, развивая наступление на Сталинград, обеспечивала безопасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Кавказ оккупируют 1-я танковая и 17-я армии.

Для осуществления операции пришлось провести ряд организационных мероприятий. Так как сил не хватало и резервов не было, для обеспечения операции "Блау" людьми и техникой немецкому командованию пришлось сократить 69 (из 77) пехотных дивизий групп армий "Север" и "Центр". В них осталось по два батальона в полку (всего в дивизии шесть). В танковые дивизии, не участвовавшие в наступлении на юге бронетехника не поставлялась, имеющимися танками дивизии должны были укомплектовать только один батальон и ждать поступлений. Мотопехотные дивизии положенных им танков так же не получили. Все танки и штурмовые орудия новых модификаций отправлялись только на южный участок фронта.

Впрочем, полностью укомплектовать дивизии, предназначенные для наступления не удалось. Не имелось так же резервов живой силы и техники для пополнения войск в ходе наступления. Войскам приходилось расчитывать только на имеющиеся силы.

Таблица Распределение сил Вермахта и войск союзников на Восточном фронте к 28 июня 1942 года.

К началу немецкого наступления войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов занимали следующие рубежи.

На участке от Белева до верхнего течения реки Сейм на участке 350 км, находились войска Брянского фронта под командованием генерал-лейтенанта Ф.И.Голикова. В состав фронта входили:

3-я армия под командованием генерала П.П.Корзуна, в составе 60-й, 137-й, 240-й, 269-й, 283-й, 287-й стрелковых дивизий, 104-й, 134-й стрелковых и 79-й, 150-й танковых бригад.

48-я армия под командованием генерал-майора П.А.Халюзина, в составе 6-й гвардейской, 8-й, 211-й, 280-й стрелковых и 55-й кавалерийской дивизий, 118-й, 122-й стрелковых и 80-й, 202-й танковых бригад.

13-я армия под командованием генерала Н.П.Пухова, в составе 15-й, 132-й, 143-й, 148-й, 307-й стрелковых дивизий, 109-й стрелковой и 129-й танковой бригад.

40-я армия под командованием генерал-лейтенанта М.А.Парсегова, в составе 6-й, 45-й, 62-й, 121-й, 160-й, 212-й стрелковых дивизий, 111-й, 119-й и 141-й стрелковых, 14-й, 170-й танковых бригад.

Во фронтовом подчинении находились 1-й (1-я гвардейская, 49-я, 89-я танковые, 1-я мотострелковая бригады), 16-й, (107-я, 109-я, 164-я танковые, 15-я мотострелковая бригады) танковые, 7-й (11-я, 17-я, 83-я кавалерийские дивизии), 8-й кавалерийские корпуса (21-я, 112-я кавалерийские дивизии), 1-я гвардейская, 284-я стрелковая и 2-я истребительная дивизии, 106-я, 135-я стрелковые, 118-я, 157-я, 20-1я танковые бригады.

2-я воздушная армия в составе 205-й, 207-й, 266-й истребительных, 225-й, 227-й, 267-й штурмовых, 208-й ночной бомбардировочной, 223-й бомбардировочной авиадивизий.

В полосе фронта находились резервы Ставки:

5-я танковая армия под командованием генерал А.И.Лизюкова, в составе 2-го (26-я, 27-я, 148-я танковые, 2-я мотострелковая бригады) и 11-го (53-я, 59-я, 160-я танковые, 12-я мотострелковая бригады) танковых корпусов и 17-й (66-я, 67-я, 174-я танковые, 31-я мотострелковая бригады) танковый корпус.

Войска Юго-Западного фронта отошли на реку Оскол и находились на 300-километровом рубеже от верховьев Сейма до Красного Лимана.

В состав фронта входили:

21-я армия в составе 76-й, 124-й, 226-й, 227-й, 293-й, 297-й, 301-й, 343-й стрелковой дивизий и 8-й стрелковой дивизии НКВД, 13-го танкового корпуса (85-я, 167-я танковые, 20-я мотострелковая бригады), 10-й танковой бригады.

28-я армия в составе 13-й и 15-й гвардейской, 38-й, 169-й, 175-й стрелковых дивизий, 23-го танкового корпуса (6-я гвардейская, 114-я танковые, 9-я мотострелковая бригады), 65-й, 90-й и 91-й танковых бригад.

38-я армия в составе 162-й, 199-й, 242-й, 277-й, 278-й, 304-й стрелковых дивизий, 22-го танкового корпуса (3-я, 13-я, 36-я танковые бригады), 133-й, 156-й, 159-й, 168-й танковых, 22-й мотострелковой бригад.

9-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.И. Лопатина, в составе 51-й, 81-й, 106-й, 140-й, 255-й, 296-й, 318-й и 333-й стрелковой дивизий, 5-го кавалерийского корпуса (30-я, 34-я и 60-я кавалерийские дивизии), 18-й, 19-й истребительных и 12-й танковой бригад, 71-го, 132-го отдельных танковых батальонов.

57-я армия в своем подчинении имела только 5 инженерных батальонов.

8-я воздушная армия включала 206-ю, 220-ю, 235-ю, 268-ю, 269-ю истребительные, 226-ю, 228-ю штурмовые, 221-ю, 270-ю бомбардировочные, 271-ю, 272-ю ночные бомбардировочные авиадивизии.

Во фронтовом подчинении находились 9-я гвардейская, 103-я,244-я, 300-я стрелковые и 1-я истребительная дивизии, 3-й гвардейский кавалерийский (5-я и 6-я, 32-я кавалерийские дивизии), 4-й (45-я, 47-я, 102-я танковые, 4-я мотострелковая бригады), 14-й (138-я, 139-я танковые бригады) и 24-й (4-я гвардейская,54-я, 130-я танковые, 24-я мотострелковая бригады) танковые корпуса, 11-я, 13-я, 15-я истребительные, 57-я, 58-я, 84-я, 88-я, 158-я танковые, 21-я мотострелковая бригады, 52-й, 53-й, 74-й, 117-й и 118-й УР (всего 32 пулеметно-артиллерийских батальона).

Южный фронт под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского находился на рубеже Красный Лиман, 30 км западнее Ворошиловска, 20 км восточнее Таганрога.

В состав фронта входили:

37-я армия, имевшая в своем составе 102-ю, 218-ю, 230-ю, 275-ю, 295-ю стрелковые дивизии, 121-ю танковую бригаду.

12-я армия, в составе 4-й, 74-й, 176-й, 261-й, 349-й стрелковых дивизий.

18-я армия в составе 216-й, 353-й, 383-й, 395-й стрелковых дивизий, 64-й танковой бригады.

56-я армия, в составе которой находились 3-й гвардейский стрелковый корпус (2-я гвардейская стрелковая дивизия, 68-я, 76-я, 81-я морские стрелковые бригады), 30-я, 31-я, 339-я стрелковые дивизии, 16-я стрелковая и 63-я танковая бригады, 70-й и 158-й УР, обороняла Ростов.

4-я воздушная армия имела в своем составе 216-ю, 217-ю истребительные, 230-ю штурмовую, 219-ю бомбардировочную, 218-ю ночную бомбардировочную авиадивизии.

В резерве находилась 24-я армия в составе 73-й, 228-й, 335-й, 341-й стрелковых дивизий.

Во фронтовом подчинении - 347-я стрелковая дивизия, 5-я гвардейская, 15-я, 140-я танковые бригады, 62-й, 75-й отдельные танковые батальоны.

На восточном побережье Азовского и Черного морей находились войска Северо-Кавказского фронта, в составе 3 армий которого было 15 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 11 стрелковых, 1 мотострелковая и 3 танковых бригады, 5 авиадивизий.

Несмотря на то, что еще с 24 мая войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов перешли к обороне, они продолжали подготовку к наступлению. Войска Брянского фронта продолжали подготовку наступательной операции для разгрома орловской группировки, а затем курской группировки немецких войск. Юго-Западный фронт готовил новую наступательную операцию на Волчанском направлении. Оборонительные рубежи войсками не готовились, резервы в глубине обороны не создавались, войска фронтов были расположены в один эшелон.

Против трех советских фронтов действовали основные силы группы армий "Юг".

На воронежском направлении действовала армейская группа "Вейхс" в составе 2-й и 4-й танковой немецких и 2-й венгерской армий, под командованием генерал-полковника Вейхса. В составе группы было 14 пехотных, 4 танковых и 3 мотопехотных дивизии.

Основной удар наносился 4-й танковой армией под командованием генерал-полковника Гота, на стыке 40-й и 13-й армий, где немецкое командование сосредоточило на 45-километровом участке против трех советских стрелковых дивизий три танковых (11-я, 9-я, 24-я), мотопехотную ("Великая Германия") и две пехотных (387-я, 385-я) дивизии.

В центре немецкого фронта находилась 6-я армия под командованием генерала танковых войск Паулюса. В составе армии было 17 пехотных, 2 танковых и 1 мотопехотная дивизии. Основные силы армии 8-й армейский (305-я, 376-я, 389-я пехотные дивизии) и 40-й моторизованный (3-я и 23-я танковые и 29-я мотопехотная дивизии) корпуса были сосредоточены на 15-километровом участке на левом фланге 21-й армии.

Против 37-й армии Южного фронта были сосредоточены основные силы 1-й танковой армии генерал-полковника Клейста, 3 танковые (14-я, 16-я, 22-я), 1 мотопехотная (60-я), 2 пехотные (295-я, 76-я), 1 горнопехотная (1-я) дивизии.

Находившаяся на левом фланге 17-я армия под командованием генерал-полковника Руоффа, должна была наносить удар на Ворошиловоградском направлении силами 49-го и 52-го армейских корпусов (3 пехотные и горнопехотная дивизии) и на Ростовском направлении силами 57-го моторизованного корпуса (13-я танковая дивизия и дивизия СС "Викинг").

Немецкие войска были сосредоточены отдельными ударными группировками на узких участках, благодаря чему удалось создать на направлениях главного удара подавляющее преимущество перед растянутыми в линию советскими войсками.

Поддержку с воздуха должны были осуществлять основные силы 4-го воздушного флота $/ Кроме 8-го авиакорпуса находившегося в Крыму.$ под командованием генерал-полковника Рихтгофена, в составе 3-й и 52-й истребительных эскадр, 1-й и 2-й эскадр тяжелых истребителей, 1-й эскадры штурмовиков, 2-й эскадры пикирующих бомбардировщиков, 27-й, 55-й и 76-й бомбардировочных эскадр, всего 701 исправный самолет.

28 июня 1942 года войска 2-й и 4-й танковых армий вермахта начали наступление на Воронежском направлении, на стыке 13-й и 40-й армий.

Оборона советских войск была прорвана на глубину 10-12 км, в прорыв были введены подвижные соединения, за два дня 24-я танковая дивизия и мотопехотная дивизия "Великая Германия" продвинулись на 35 км, и вышли на линию железной дороги Касторное - Старый Оскол. Группа танков вышла к командному пункту 40-й армии. Часть штаба переехала в Касторное, управление войсками 40-й армии было потеряно. Севернее в направлении на Ливны наступал 55-й армейский корпус 2-й армии.

Решением Ставки в район Старого Оскола из состава Юго-Западного фронта выдвигались 4-й и 24-й танковые корпуса, а в район Касторное - 17-й танковый корпус. В состав 2-й воздушной армии Брянского фронта дополнительно передавались 4 истребительных и 3 штурмовых авиаполка.

29 июня на реке Кишень в районе Волово 16-й танковый корпус столкнулся с передовыми немецкими частями, потери корпуса до 15% боевых машин, немецкие потери 18 танков. Попытки на следующий день атаковать немецкие войска, переправившиеся через реку Кишень ни к чему не привели.

Удар по немецким войскам из района Ливны должны были нанести 1-й и 16-й танковые корпуса, из района Горшечное 4-й, 24-й и 17-й, которые были объединены в оперативную группу под командованием начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии генерал-лейтенанта Я.Н.Федоренко. Действия сухопутных войск должна была поддержать вся авиация Брянского фронта.

Танковые бои в междуречье Кшень и Олым, где действовали 1-й и 16-й танковые корпуса, продолжались до 7 июля, но выполнить задачу по разгрому немецкой группировки не удалось. Авиационная и артиллерийская поддержка танковых частей отсутствовала, координации действий корпусов не было, войска вводились в бой разновременно, разведка была организована плохо. Танки действовали небольшими группами, нанести удар большим количеством танков не получилось. Корпуса несли большие потери (к 3 июля в 16-м танковом корпусе оставалось всего 50 танков).

4-й танковый корпус 30 июня перейдя в наступление из района Старый Оскол к концу дня достиг Горшечного, но удар не был поддержан и развития не получил.

17-й танковый корпус вышедший к 30 июня в район Касторное, столкнулся с частями дивизии "Великая Германия" и после боя, в котором понес большие потери, отошел. 1 июля немецкие части заняли Кулевку, разрезав 17-й корпус на две части, часть сил вместе со 102-й танковой бригадой 4-го корпуса оказались в окружении (лишь 3 июля остатки бригад прорвуться к своим). Направление на Воронеж оказалось открытым. В этот же день последовал приказ Ставки об аресте командира 17-го танкового корпуса генерал-майора Н.В.Фекленко $/ Он остался на свободе и вскоре вступил в должность начальника Сталинградского автобронетанкового учебного центра.$. 2 июля немецкие части смяли войска 17-го корпуса (оставалось 38 танков - 10 КВ, 11 Т-34, 17 Т-60) и прорвались к Дону у Верхне-Турово. Остатки 17-го корпуса отошли за Дон (в последующие дни понесший потери корпус получил 44 танка Т-34).

24-й танковый корпус вступил в бой 2 июля с передовыми частями 48-го моторизованного корпуса (до этого корпус получая противоречивые приказы совершал длительные марши, которые привели к значительному износу и выходу из строя техники). Неся потери корпус отступал к Дону. 6 июля корпус вышел в район Урыва (оставалось исправных 15 КВ, 30 Т-34, 22 Т-60, 17 М3л), где занял оборону. Корпус вел бои в этом районе до конца июля (на 25 июля оставалось 42 исправных танка - 7 Т-34, 31 Т-60 и 3 М3л)

В первые же дни немецкого наступления советское командование пыталось нанести контрудары значительными силами танков. Имелось значительное превосходство в силах, за счет подготовленных к наступлению на орловском направлении танковых корпусов, но тем не менее, остановить немецкие подвижные соединения не удалось. Советские танковые корпуса вводились в бой не согласовано и не одновременно. Устойчивую связь с корпусами командование не имело, поступавшие отрывочные сведения были противоречивы, о противнике информации обычно не было. Вместо того чтобы создать мощную ударную группировку и одним ударом уничтожить 48-й немецкий моторизованный корпус, все танковые части были введены в бой по мере прибытия, в результате чего превосходство в силах создать не удавалось.

Немцы продолжали применять прежнюю тактику приносившую им успех с течение всей войны. При появлении советских танков, немецкие танкисты старались не вступать в бой, вперед выдвигались части противотанковой артиллерии и вызывалась авиация. В результате советские танки, атакующие в лоб (попытки маневра на поле боя советским войскам не удавались) несли значительные потери. Значительное преимущество немцев было в хорошо организованной разведке, в первую очередь авиационной, что всегда позволяло им успеть занять оборону на танкоопасном направлении. Та же самая разведка была слабым местом советских войск, поэтому танковые части попадали в засады и окружение. Даже если авиационная разведка и проводилась ее результаты удавалось редко использовать из-за плохой связи, а чаще ее полного отсутствия.

В ходе боев имели место столкновения новых немецких танков с советскими Т-34, показавшими превосходство первых. Однако несмотря на это немецкие танкисты по-прежнему старались не вступать в танковые дуэли, предоставляя расправляться с советскими танками противотанковой артиллерии и авиации.

30 июня 6-я армия также перешла в наступление из района Волчанска на Острогож. Оборона на стыке 21-й и 28-й советских армий была прорвана. Введенный в прорыв 40-й моторизованный корпус начал наступление в общем направлении на Старый Оскол. На левом фланге немецких войск, на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов, в направлении на Старый Оскол начали наступление войска 2-й венгерской армии.

В течение нескольких дней войска 21-й и 28-й армий силами 13-го и 23-го танковых корпусов, 65-й и 90-й танковых бригад пытались ликвидировать прорыв, но безрезультатно. 13-й танковый корпус (к 30 июня имел 180 танков) понес большие потери уже в первый день боев, был смертельно ранен командир корпуса генерал-майор П.Е.Шуров, погибли командиры 20-й мотострелковой и 85-й танковой бригад. 21-я и 28-я армия отошли на рубеж Слоновка, Староивановка, но удержать оборону не сумели. Попытка остановить немецкие войска ударом 23-го танкового корпуса не удалась. Из-за плохой организации наступления и отсутствия авиационной и артиллерийской поддержки корпус понес большие потери.

3 июля войска 8-го армейского корпуса встретились в районе Старого Оскола с венгерскими частями. В окружение попала часть войск 21-й и 40-й армий, управление которыми к тому времени было полностью потеряно. Командующий 40-й армией генерал-лейтенант М.А.Парсегов был снят с должности, вместо него назначен генерал-лейтенант М.М.Попов. В этот же день 23-я танковая дивизия 40-го корпуса форсировав реку Оскол начала наступление на Коротояк.

На воронежском направлении немецкие войска в этот день пытались взять Касторное, но 284-я стрелковая дивизия и 111-я и 119-я стрелковые бригады удержали оборону. Однако 11-я танковая дивизия с севера, а 9-я с юга обошли Касторное.

Для усиления войск Брянского фронта Ставка приняла решения выдвинуть к Дону 3-ю, 5-ю и 6-ю резервные армии (22 стрелковых дивизии и 1 стрелковая бригада). В район Ельца перебрасывалась только сформированная 5-я танковая армия под командованием генерал-майора А.И.Лизюкова.

В этот же район была передислацирована 1-я истребительная авиационная армия резерва Ставки под командованием генерала Е.М.Белецкого (231 исправный самолет). На Брянский фронт был направлен начальник Генерального штаба генерал-полковник А.М.Василевский.

Командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Ф.И.Голиков по указанию Ставки прибыл в район Воронежа, чтобы лично руководить боевыми действиями. При этом указаний для 5-й танковой армии не было оставлено и решения о ее дальнейших действиях принято не было.

4 июля в район Ельца прибыл генерал-полковник А.М.Василевский, который отдал приказ начать наступление 5-й танковой армии не позднее 5 июля, не дожидаясь полного сосредоточения. В состав армии был включен 7-й танковый корпус, перебрасываемый из Калинина. Прикрывать войска 5-й танковой армии должна была авиагруппа генерал-майора Ворожейкина.

4 июля передовые части 24-й танковой дивизии вышли к Воронежу. Оборону города осуществляли войска 75-го УР (6 пулеметно-артиллерийских батальонов), Воронежско-Борисоглебского района ПВО (3-я дивизия ПВО, 746 зенитно-артиллерийский полк и 101-я истребительная авиадивизия ПВО, 78 орудий калибра 76-85 мм, 64 орудия 37-25 мм, до 60 истребителей) и части НКВД. К 4 июля начали прибывать части 18-го танкового корпуса (110-я, 180-я и 181-я танковые, 18-я мотострелковая бригады) под командованием генерал-майора И.Д.Черняховского.

6 июля части 24-й танковой и 3-й мотопехотной дивизий заняли большую часть Воронежа. Гитлер приказал Воронеж подвижными соединениями не занимать, заменив их пехотой, а основные силы 4-й танковой армии повернуть на юг, где 40-й корпус 6-й армии вышел на рубеж реки Тихая Сосна. 7 июля 24-ю танковую дивизию и дивизию "Великая Германия" под Воронежем сменили пехотные части и они повернули на юг.

6 июля части 7-го танкового корпуса 5-й танковой армии вступили в бой с немецкой 11-й танковой дивизией. На следующий день подошли части 11-го танкового корпуса и отбросили немецкие части на рубеж Перекоповка, Озерки, Каменка. К 8 июля части 7-го и 11-го танковых корпусов вышли на реку Сухая Верейка. Дальнейшее продвижение было остановлено. Части корпусов несли огромные потери от немецкой авиации, советская авиация прикрытия не обеспечила. Войска 5-й танковой армии вели бои до 18 июля, когда остатки армии были отведены в тыл. В результате спешного ввода армии в бой по частям, опять не удалось создать превосходство в силах над 11-й и 9-й немецкими танковыми дивизиями, с которыми армия вела бои. Отсутствие авиационного прикрытия привело к огромным потерям именно от ударов авиации. Однако скованные боями с 5-й танковой армией две немецкие танковые дивизии, не смогли принять участия в операциях по окружению войск Юго-Западного фронта, что сильно нарушило планы немецкого командования.

7 июля был создан Воронежский фронт в составе 60-й, 40-й и 6-й армий, 2-й воздушной армии, 4-го, 17-го, 18-го и 24-го танковых корпусов. Командующим фронтом был назначен генерал-лейтенант Ф.И.Голиков. (командующим Брянским фронтом был назначен генерал-лейтенант Н.Е.Чибисов). Фронт должен был очистить восточный берег Дона и занять прочную оборону на этом берегу.

В этот же день части 3-й мотопехотной дивизии немцев захватила переправы через Дон в районе Подклетной. 110-я и 180-я танковые бригады 18-го танкового корпуса были отрезаны (мосты в Воронеже были взорваны), потеряв все танки, к 9 июля остатки бригад вырвались из окружения. 10 июля корпус был выведен на доукомплектование.

14 июля командующим Воронежским фронтом был назначен генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин, а командующим Брянским фронтом - генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский.

В ходе наступления с 28 июня по 7 июля немецким войскам удалось прорвать оборону Красной армии на фронте около 300 км и продвинуться на глубину 150-170 км, выйдя к Дону и глубоко охватив войска Юго-Западного фронта с севера.

Немецкое командование приняло решение 7 июля начать проведение операции "Клаузевиц": удар с севера из района Острожска 4-й танковой и 6-й армий $/ Стоит заметить, что часть соединений этих армий уже вели наступление в указанном направлении $, а из района Артемовска - 1-й танковой армии общем в направлении на Кантемировку, с целью охвата Юго-Западного фронта.

Командование Юго-Западного фронта для предотвращения немецкого наступления в тыл фронту с северного направления еще 3 июля приняло решение выдвинуть на рубеж Алексеевка, Острогожск 3-й гвардейский кавалерийский корпус.

Для создания оборонительного рубежа на реке Тихая Сосна из состава 38-й армии были выдвинуты 22-й танковый корпус, 333-я стрелковая и 1-я истребительная дивизия, 13-я и 156-я танковые бригады, из состава 28-й армии 199-я стрелковая дивизия, из резерва фронта 52-й, 53-й и 117-й УРы. Но прежде чем эти войска успели выдвинуться на указанные рубежи 6 июля 17-й армейский и 40-й танковый корпуса 6-й армии форсировали реку.

Части 28-й армии, к тому времени отошла за реку Черная Калитва. Войска 38-й армии 7 июля начали отход на тыловой оборонительный рубеж фронта Нагольная - Ровеньки - Курячевка - Белокуракино. Указанный рубеж находился в 35-40 км восточное р. Оскол и был занят частями 118-го УРа.

7 июля 8-й армейский и 40-й моторизованный корпуса заняли город Россошь. Утром следующего дня они захватили населенный пункт Ольховатку и овладели плацдармами на южном берегу реки Черная Калитва. Это создало угрозу выхода в тыл левого крыла Юго-Западного фронта. 28-я армия и отступившая туда же группа войск под командованием генерал-майора танковых войск Е. Г. Пушкина не успели организовать оборону на южном берегу реки Черная Калитва и вынуждены были продолжить отход в юго-восточном направлении. Командующий 28-й армией еще 7 июля дал приказ 23-му танковому корпусу захватить Россошь. Выполняя приказ, корпус потерял все оставшиеся танки и большую часть личного состава, но командование 28-й армии не имея никакой информации, продолжало "вести бой за Россошь, силами 23-го танкового корпуса".$/ По мнению многих исследователей, руководящий состав 28-й армии (Д.И.Рябышев и Н.К.Попель) мягко говоря, не относятся к числу наиболее талантливых советских военноначальников. Неизвестно насколько тут виноваты обстоятельства и действия еще более вышестоящего начальства, однако стоит признать, что все операции проводимые под руководством Д.И.Рябышева заканчивались плачевно. $ 8 июля Д.И.Рябышев был отстранен от командования армией $/ Н.К.Попель тоже снят с должности. $, 28-ю армия принял генерал-майор В.Д.Крюченкин. В результате отхода войск 28-й армии разрыв между ней и 38-й, занявшей оборону на рубеже Нагольная - Белокуракино, увеличивался. Однако приказа на отход 38-й армии не было дано. Лишь 10 июля было принято решение отвести 38 армию на рубеж Первомайский - Ново-Стрельцовка. 12 июля связь штаба фронта с 38-й армией была потеряна.

8 июля 17-я армия (49-й и 52-й армейские корпуса) начала наступление из района Сталино - Артемовск в направлении на Ворошиловоград. 1-я танковая армия (3-й и 14-й корпуса) из района севернее Лисичанска нанесла удар в стыке Юго-Западного и Южного фронтов и, прорвав оборону начала наступление на Старобельск - Кантемировку..

40-й корпус 6-й армии начав наступление в южном направлении к 10 июля достиг района Кантемировки. Левее его с трудом (из-за отсутствия горючего) выдвигались части 24-й танковой дивизии и дивизии "Великая Германия" 4-й танковой армии.

9 июля было документально оформлено разделение группы армий "Юг". В состав группы армий "Б" под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока вошли 2-я и 6-я немецкие, 2-я венгерская, 8-я итальянская и находившаяся в стадии формирования 3-я румынская армии. В состав группа армий "А" под командованием генерал-фельдмаршала Листа вошли 1-я и 4-я танковые и 17-я армии.

Советские войска отступали, в войсках не доставало горючего и боеприпасов, постоянно терялось управление войсками. Командующий Юго-Западным фронтом Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко уехав 6 июля на вспомогательный пункт управления в Гороховке, в то время как весь его штаб отбыл в Калач, остался без связи, управление войсками на уровне фронта было нарушено, в Москве не знали что происходит. Лишь 9 июля Тимошенко прибыл в Калач.

Выход немецких войск в тыловые районы фронта вынудил авиацию перебазироваться на дальние аэродромы, в результате войска остались совсем без авиационной поддержки, которая и в лучшее время не выдерживала критики. Командование пыталось перебросить 57-ю армию в район Кантемировки, но эта армия не имела в своем распоряжении войск, а передаваемые ей соединения не успели выйти в указанные районы. После того как стало ясно, что штаб Юго-Западного фронта уже полностью потерял управление войсками, штаб фронта был переброшен в Сталинград, чтобы принять там новые войска, и 12 июля переименован в Сталинградский. Все армии (кроме 21-й) были переданы Южному фронту.

11 июля части 40-го и 8-го армейских корпусов 6-й армии форсировали реку Новая Калитва и вышли на линию Боковская - Дегтево. К 15 июля войска 40-го корпуса подчиненного теперь командованию 4-й танковой армии и 16-я танковая и 60-я мотопехотная дивизии 24-го корпуса этой армии достигли Миллерова, Морозовска охватив с тыла 38-ю и 9-ю советские армии, в это же время 3-й и 14-й корпуса 1-й танковой армии вышли в район Каменска-Шахтинского. Восточнее дивизия "Великая Германия", 29-я мотопехотная и 24-я танковая не встречая сопротивления советских войск (их там просто не было) устремились на север к Дону.

15 июля Гитлер недовольный действиями генерал-фельдмаршала фон Бока (по его мнению, тот слишком много сил тратил в районе Воронежа, и тем самым отвлекал силы от окружения советских войск на юге), назначил командующим группой армий "Б" генерал-полковника Вейхса.

16 июля по распоряжению Ставки войска Южного фронта начали отход за Дон. Командованию фронтом с 12 июля были подчинены 28-я, 38-я и 9-я армии Юго-Западного фронта, однако с 28-й и 38-й армиями так и не удалось установить связь (а у командования армиями не было связи с войсками).

17 июля войска 17-й армии заняли Ворошиловоград, части 29-й мотопехотной дивизии и дивизии "Великая Германия" 4-й танковой армии вышли к Дону восточнее устья Донца, но захватить плацдармы им не удалось.

В это время войска 6-й немецкой армии продолжали наступление на Сталинградском направлении силами трех армейских корпусов (29-й армейский корпус был переброшен под Воронеж). 17 июля передовые части немцев вышли к реке Чир, где в районах Пронина, Чернышевского, Чернышковского и Тормосина столкнулись с передовыми отрядами с передовыми частями 192-й, 33-й гвардейской, 147-й, 196-й стрелковых дивизий, вновь созданного Сталинградского фронта..

Как уже сказано выше 12 июля Ставкой было принято решение о создании нового фронта на Сталинградском направлении. На базе Юго-Западного фронта был создан Сталинградский фронт, командующим был назначен Маршал Советского союза С.К.Тимошенко. В состав фронта должны были войти 62-я, 63-я и 64-я армии из резерва Ставки $/ 7-я резервная армия формировалась в районе Сталинграда, 1-я начала перебрасываться еще 6 июля. $, 21-я и 8-я воздушная армии Юго-Западного фронта, а затем и отошедшие в его полосу 28-я, 37-я и 57-я армии. Фронт должен был занять рубеж по реке Дон от Павловска до Клетской и далее по линии Клетская - Суровикино - Суворовский - Верхне-Курмоярская.

К 19 июля войска Южного фронта отошли на рубеж Синегорский, Зверево, Дьяково, участок в районе Новошахтинского остался неприкрытым.

20 июля 3-й моторизованный корпус 1-й танковой армии, форсировав Северский Донец, нанесли удар в направлении на Новочеркасск, прорвал оборону советских войск и 21 июля вышел к Ростову.

В этот же день войска 57-го корпуса 17-й армии (13-я танковая дивизия и дивизия СС "Викинг") из района севернее Таганрога начали наступление на Ростов. 23 июля Ростов был оставлен советскими войсками, 56-я армия оборонявшая город отошла за Дон. К вечеру 25 июля войска Южного фронта заняли рубеж от устья Манычарского канала до Азова, на левом берегу Дона.

Таким образом, к середине июля немецкие войска прорвали фронт на участке около 500 км, по глубине прорыв достигал 150-400 км. По немецким данным в районе западнее Дона было захвачено 88689 пленных, было захвачено или уничтожено 1007 танков и 1688 орудий. По советским данным в течение 28 июня - 24 июля войска Брянского, Воронежского, Юго-Западного, Южного фронтов и Азовской военной флотилии потеряли убитыми и раненными 568347 человек, 2436 танков, 13716 орудий, 783 самолета.

При этом полностью окружить войска Южного и Юго-Западного фронтов не удалось, так как значительной части советских войск удалось прорваться из окружения.

Однако в целом выполнение планов немецкого командования можно было считать успешным. Советский Юго-Западный фронт перестал существовать, и была открыта дорога (так казалось немецкому командованию) на Сталинград и Кавказ.

Однако немецкое командование в очередной раз посчитало, что Красная Армия понесла невосполнимые потери и не сможет быстро исправить положение. И в очередной раз ошиблось - ресурсы Советского Союза не были исчерпаны. Остатки соединений и частей спешно восстанавливались, получали маршевое пополнение и технику, стягивались резервные армии. Были развернуты новые фронты - Воронежский и Сталинградский, за Южным фронтом разворачивался Северо-Кавказский фронт. Перед войсками немецких групп "А" и "Б" стояли советские войска не меньшей численности, чем в начале операций "Блау".

28 июля 1942 года был издан приказ Народного комиссара обороны СССР № 227. Хотя и после выхода этого приказа советские войска продолжали отступать, в любом случае устойчивость Красной Армии в обороне повысилась. Надо заметить, что заградительные части в Красной Армии существовали и до этого, они появились отнюдь не в июле. И пулеметы для "поддержки" позади атакующих и обороняющихся частей ставили давно, и расстреливали на месте бойцов и командиров, оставивших позиции. С июля же 1942 года заградительные отряды были введены во все соединения действующие на фронте.

Основным недостатком Красной Армии, приведшим ее в очередной раз к огромным потерям, было в первую очередь нежелание и не умение руководящего состава всех уровней обороняться. Если немецкие части при появлении советских танков сразу же занимали оборону, выдвигая вперед противотанковые средства, и во всех оперативных паузах строили сильную оборону, которую советским войскам, как правило, не удавалось прорвать, то Красная Армия признавала только наступление. Хотя в этот период в структуре войск и было создано значительное количество частей предназначенных для занятия обороны: пулеметные батальоны стрелковых соединений, полевые УРы, истребительно-противотанковые части и соединения, инженерные соединения, которые должны были дать возможность очень быстро создавать оборону, это не изменило картины. Как и в 1941, советское командование признавало только наступление. Причем в худшей форме, без какого либо намека на маневр, лобовой атакой, на закрепившегося противника, чаще всего без организации артиллерийской и авиационной поддержки.

Все это накладывалось на очень плохую подготовку личного состава, как бойцов так и командиров всех уровней. Совесткие командиры в большинстве своем умели поднимать бойцов атаку, сложные маневры и прочие основытактики если и были известны и не были полнотсью забыты, не встречались. Немцы настолько привыкли к однообразной тактике Красной Армии (с криком "ура", в атаку пехота и танки в лоб на пулеметы и пушки), что когда советские командиры применяли хоть какой-то маневр на поле боя (были такие командиры), результаты достигались удивительно легко, немцы часто просто терялись от неожиданности.

Однако можно понять и командиров, для каких-то выполнения маневров на поле боя нужен обученный личный состав. Рядовой состав же как правило, не умел много чего, например, часто бойцы не умели стрелять (даже в гвардейских частях, хотя в этом нет ничего удивительного - в гвардейские дивизии шло такое же пополнение, что и в обычные). Многие историки считают, что это происходило из-за сжатых сроков формирования соединений. Но далеко не всегда дивизии и бригады формировались в очень сжатые сроки, это было скорее исключение чем правило, а кроме того существовали и запасные части, где собственно и должны были многому учить. Однако подготовка советских солдат была чаще всего на самом низком уровне. Это подтверждается многими документами и воспоминаниями участников. О качестве подготовки рядовых солдат в советской армии могут сами судить те, кому довелось в ней служить (разницы между 30-ми, 40-ми или 70-ми годами не было). Подготовка личного состава делилась на три главные составляющие: строевая, политическая и собственно боевая. Главное внимание всегда уделялось строевой подгтовке - во-первых, начальству было легче всего проверить эту часть подгтовки, во-вторых, для командиров всех уровней это была наиболее удобная форма - далеко ходить не надо, знай, вырабатывай командный голос. Политическая подготовка заключалась в чтении политработниками неких текстов, подготовленных соответсвующими органами, остальной личный состав при этом должен был слушать. Хотя официально эта часть подготовки была главной, реально она стояла на втором месте, после строевой. И, наконец, на последнем месте обычно стояла непосредственно боевая учеба: слишком уж сложно и утомительно, и то немаловажно, реально результаты можно проверить только в боевой обстановке. Конечно, всегда были исключения.

И еще про авиацию. Немецкая авиация в этой как во всех предыдущих операциях наносила удары по советским тылам, поддерживала свои войска на поле боя уничтожая совесткие танки и пехоту. Немецкие истребители прикрывали свои бомбардировщики от атак советских истребителей, прикрывали свои войска от ударов советских штурмовиков и бомбардировщиков. Потери советских войск от ударов немецкой авиации были весьма значительны, немало известно случаев, когда советские атаки останавливались ударом лишь одних пикирующих бомбардировщиков.

Совесткая авиация делало, в общем, все то же самое. Бомбардировщики наносили удары по немецким тылам, штурмовики атаковали колонны немецкой пехоты и техники. Истребители вели активную борьбу за господство в воздухе, нанося весьма значительные потери немецкой авиации. Но так получается, что совесткая авиация вела свою особую войну, фактически отдельную от действий сухопутных войск. Несмотря на большую активность советской авиации, помноженную на ее численность, пехота постоянно не имела прикрытия с воздуха, атаки советских танков не получали авиационной поддержки, никакой согласованности в действиях между наземными войсками и авиацией не было. Самым характерным примером можно считать действия 5-й танковой армии в районе Воронежа, когда для ее прикрытия была выделена 1-я истребительная армия под командованием генерала Е.М.Белецкого. Имея 231 самолет, армия за семь дней провела 104 воздушных боя, сбив 91 немецкий самолет (данные несколько завышены, таких потерь немцы в эти дни не понесли) и потеряв 116. Но при этом 5-я танковая армия нещадно избивалась немецкимбомбардировщиками, не имея никакого прикрытия с воздуха. Если верить мемуарам, то советских самолетов в небе не было сосвсем. А ведь кроме 1-й истребительной армии, в которой было истребителей больше чем во всем немецком 4-м воздушном флоте, у Брянского фронта была еще и своя 2-я воздушная армия, все силы которой были брошены на воронежское направление.

Неэффективно действовала и воздушная разведка, полученные от нее сведения приходили слишком поздно.

Кроме того, что совесткие самолеты в 1942 году уступали по своим главным характеристикам немецким, совесткие истребители практически не имели радиостанций: даже принимающие рации были редки, а приемо-передающих в частях лишь еденицы. В связи с этим невозможно было наладить взаимодействие даже в воздухе, о взаимодействии же с наземными частями было нечего и думать. К этому следует добавить и худшую подготовку советских летчиков по сравнении с немецкими (а так же итальянскими и венгерскими). В результате в этих и последующих операциях советские войска практически не получали реальной поддержки от авиации. За редкими исключениями.

Операция "Блау" (Документальный фильм "Сталинградская битва").

Операция "Блау" (Документальный фильм "Сталинградская битва").

Весной 1942 года после зимнего контр-наступления Красной армии на большей части советско-германского фронта установилось за­тишье. Стороны усиленно готовились к летним боям. Предприятия советской военной промышленности, переброшенные в конце 1941 года на восток, в трудных условиях наращивали производство модернизированных или новых образцов вооружения. Так, выпуск полевой и противотанковой артиллерии возрос соответственно в 2 и 4 раза, автоматов - в б, танков - в 2,3 раза. К маю в Красной армии насчитыва­лось 5,1 млн человек, 49900 орудий и миноме­тов, 3900 танков, 2200 самолетов. Учитывая печальный опыт начала войны и прошедших сра­жений, советское военное руководство при­ступило к преобразованию организационной структуры войск: формировались танковые корпуса и воздушные армии, пересматрива­лись принципы полевой тактики и боевой под­готовки в звене батальон - полк - дивизия, со­вершенствовалось оперативное управление и работа штабов всех уровней.

Поражение, понесенное немецкой армией под Москвой в декабре 1941 года, создало бла­гоприятную обстановку для укрепления антигитлеровской коалиции СССР, Великобрита­нии и США, но наши союзники не спешили развернуть боевые действия в Европе и предпочитали помогать из-за океана. Немецкой разведке стало известно, что второй фронт в 1942 году не будет открыт, и это позволило немцам постоянно увеличивать число дивизий на восточном фронте: в июне со 174 до 243, а к ноябрю до 266. К началу лета 1942 года Герма­ния на восточном фронте имела (вместе со своими союзниками) 6,2 млн человек, 57000 орудий и минометов, 3300 танков и штурмовых орудий, 3400 самолетов. Мобилизуя экономику оккупированных стран, немцы также наращивали производство вооружения, но по темпам и количеству выпуска отставали, и в 1942 году уже наметился перевес в пользу советского ты­ла. Совершенствовалась и организационная структура немецких подвижных войск - глав­ной ударной силы вермахта. В танковых диви­зиях снимали с вооружения устаревшие и не­пригодные в русских условиях легкие танки, а на средних Рz.III и Рz.IV устано­вили длинноствольные орудия калибром 50 и 75 мм. В штат «панцер-дивизии» включили зе­нитный 88-мм батальон, а в танковых батальо­нах добавили по четвертой роте. Внесли также изменения в штаты пехотных и моторизован­ных частей. Например, в пехотных ротах уве­личили число автоматчиков.

Превосходство в силах и средствах по-прежнему оставалось на стороне немецких войск. Их танковая дивизия, имевшая в соста­ве два полка мотопехоты, танковый и артилле­рийский полки и разведбатальон, насчитывала 210 танков, более 200 орудий и минометов, 50 бронемашин и равнялась по мощи советско­му танковому корпусу. Наши стрелковые ар­мии имели обычно по 4 - 5 дивизий, а в немец­кой армии было 4 корпуса по 3 - 4 дивизии в каждом. Наша армия по составу равнялась не­мецкому корпусу, уступая ему в численности и вооружении. К тому же качество советского вооружения, нередко уступало немецкому, а новые превосходящие образцы, как например танки Т-34 или КВ, использовались не всегда умело. По оперативно-тактическим возможно­стям советские войска все еще уступали вер­махту. Сказывалась нехватка квалифицирован­ных кадров.

При планировании военных действий на ле­то 1942 года в высшем советском руководстве единства мнений не оказалось. И. В. Сталин предполагал, что немцы будут в состоянии вес­ти крупные наступательные операции на двух стратегических направлениях, вероятнее всего - на московском и на юге - и сильно опасал­ся за московское, поскольку здесь противник держал более 70 дивизий. Поэтому, полагал Сталин, советским войскам, еще не имеющим сил для крупного наступления, нужно ограни­читься стратегической обороной, но одновре­менно провести пять - шесть частных опера­ций: в Крыму, на львовско-курском и смолен­ском направлениях, а также в районах Харько­ва, Демянска и Ленинграда. Начальник Геншта­ба маршал Б. М. Шапошников, разделяя в прин­ципе мнение Сталина, предлагал ограничиться только жесткой обороной. Опасаясь удара на Москву с запада и обхода ее с юга от Орла - Ту­лы и Курска - Воронежа, Шапошников предла­гал сосредоточить основные резервы Ставки в центре и частично в полосе Брянского фронта. Генерал армии Г. К. Жуков, соглашаясь с опе­ративными прогнозами Сталина и мнением Шапошникова, также предлагал ограничиться только обороной, но считал, что одну наступа­тельную фронтовую операцию нужно все-таки провести - разгромить ржевско-вяземскую группировку, что принудило бы немцев отка­заться от крупных наступлений. На юге Жуков рассчитывал встретить немцев ударами авиа­ции, мощным артиллерийским огнем, измотать упорной обороной, а затем перейти в наступле­ние. Маршал С. К. Тимошенко считал, что необ­ходимо нанести сильный упреждающий удар силами Юго-Западного (ЮЗФ) и Южного фронтов (ЮФ) в направлении на Харьков и да­лее на линию Днепра, что расстроит планы про­тивника на всем южном крыле. Сталинград, как тыловой город, во всех этих замыслах даже не упоминался.

В марте было проведено совещание ГКО, на котором еще раз обсуждался сложный и спор­ный вопрос стратегического планирования на 1942 год. Доводы и возражения Шапошникова и Жукова были отведены Сталиным, который заявил:

Не сидеть же нам, сложа руки, и ждать, по­ка немцы нанесут удар первыми! Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте и прощупать готовность противника. Жуков предлагает развернуть наступление на западном направлении, а на остальных оборо­няться. Я думаю, что это полумера.

Таким образом, было принято решение: «стратегическая оборона при нескольких круп­ных наступлениях». Двойственность этого ре­шения с неизбежностью предопределяла раз­брос сил и резервов. Советская разведка не смогла своевременно раскрыть намерения и со­средоточение главных группировок противника. Ставка предполагала, что противник попы­тается прорваться в обход Москвы с юго-восто­ка через полосу Брянского фронта, поэтому, в ущерб югу, укрепляла фланг центрального на­правления, особенно орловско-тульское. Имен­но сюда направлялись крупные силы. В июне Брянский фронт получил только в свой резерв 5 танковых корпусов, 4 танковых бригады, 4 ди­визии, 2 кавкорпуса, несколько артполков. Здесь же располагалась впервые сформирован­ная советская 5-я танковая армия. Из-за непра­вильной оценки обстановки резервы и силы па­рирования оказались в решающий момент дале­ко в стороне от главного удара врага.

В немецком высшем руководстве идея и план летней кампании также стали предметом дискуссий. Генерал-фельдмаршал Рундтштедт, памятуя о поражении вермахта под Москвой, выступал за переход к стратегической оборо­не, вплоть до отхода и закрепления на совет­ско-польской границе. Начальник генштаба Ф. Гальдер - за возобновление наступления на Москву, но при условии, что инициативу пер­выми проявят русские. Начальник оперативно­го управления Хойзингер решительно высту­пил за широкое наступление. Кейтель и Иодль разделяли позицию Гитлера, зная, что он и по­сле крушения блицкрига в 1941 году не отка­зался от главной цели - сокрушения СССР как государства. А для этого требовалось не просто разгромить советские армии, но и подо­рвать их экономическую основу. Поэтому ог­раниченные варианты, вроде «закрепления восточнее Днепра» или «удержания марганце­вых рудников у Никополя» и т. п., разработан­ные под болезненным впечатлением от мос­ковских поражений, были отвергнуты. Новый замысел и план высшего немецкого руководст­ва Гитлер изложил в директиве № 41 от 5 апре­ля 1942 года: «главная задача состоит в том, чтобы при сдерживающих действиях центра, добиться на южном фланге прорыва на Кав­каз... Поэтому все имеющиеся силы должны быть сосредоточены для проведения операции на южном участке с целью уничтожения про­тивника по эту сторону Дона, чтобы затем захватитьнефтяные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет...» В Директиве упоминал­ся и Сталинград, но лишь как конечный пунктвспомогательного прикрывающего удара: «по­пытаться достигнуть Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций».

Немецким планом летней кампании 1942 года предусматривалось проведение последова­тельно четырех «ступенчатых» операций (схе­ма 1):

Прорыв 2-й полевой и 4-й танковой армий к Воронежу и захват города.

Окружение русских у Коротояка и Осташ­кова иод Воронежем поворотом 4-й танковой и одновременно прорывом 6-й полевой армий к Дону.

Удар 6-й полевой армии от Воронежа на юг на Сталинград и создание вдоль берега Дона линии обороны. Одновременно с юга, через ус­тье Дона, прорыв силами 1-й танковой армии к Сталинграду и окружение остатков русских войск в междуречье Волги и Дона. После перехвата волжской линии от Ста­линграда до Астрахани, прикрывшись с севера обороной, поворот всех наличных сил на Кавказ и удар на Моздок - Грозный, и далее на Баку.

Для осуществления замысла выделялось 900 тыс. чел., 1200 танков, свыше 17 тыс. орудий и минометов, 1700 самолетов, т.е. более одной трети сил и средств. В целях оперативного ру­ководства группу армий «Юг» разделили на два командования: группу «А» (17-я и 11-я полевые, 1-я танковая армии - генерал-фельдмаршал В. Лист) и группу «Б» (4-я танковая, 2-я и б-я не­мецкие полевые и 2-я венгерская армии - ге­нерал-фельдмаршал Ф. фон Бок, затем Вейхс).

В основу плана была положена характерная для немецкой военной доктрины идея «блиц­крига» лишь модернизированная до размеров одной «всесокрушающей» молниеносной кам­пании. По сравнению с 1941 годом план кампа­нии ограничивался масштабом только южного крыла восточного фронта, поскольку вести на­ступление на всех направлениях, Германия в 1942 году уже была не в состоянии.

По замыслу немецких стратегов захват Кав­каза и важнейших экономических районов Ук­раины, Дона, Кубани, а также перехват волж­ских коммуникаций отрезал весь плотно насе­ленный промышленный юг и ставил Красную армию и всю Россию в безвыходное положе­ние. Кроме того, по более дальнему замыслу, успешное осуществление этого плана в после­дующем позволяло немецким группировкам легко продвинуться на север, вверх по Волге до Саратова, Куйбышева (Самары) и далее, и со­здать условия для удара на Москву из района Курска - Орла с одновременным ударом на нее с запада (схема 2). Таким образом, достигались главные военные и политические цели войны.

Основной расчет делался на использование танковых и моторизованных группировок с сильным авиационным прикрытием. Для опе­раций были намеренно избраны равнинные по рельефу южнорусские придонские и приволж­ские степи, как нельзя более удобные для при­менения танков и моточастей и почти не имею­щие естественных рубежей для организации противотанковой обороны. Вполне вероятно, что этот план в основе сво­ей восходил к одному из вариантов нападения на СССР, разработанному еще в июле 1940 года. В то время начальник штаба 18-й армии генерал- майор Эрих Маркс, основываясь нагудериановской концепции глубокого танкового прорыва, предлагал создать против южного фланга запад­ной границы СССР одну мощную ударную груп­пу, которая должна была прорваться через Укра­ину в Донбасс (излучину Дона), а оттуда резко повернув на север, ударить через районы Орла - Воронежа на Москву, и вдоль Волги - на Горький. Вариант Маркса был отвергнут. Ему предпочли вариант генерала Паулюса, извест­ный как план «Барбаросса». Но, действуя в соот­ветствии с планом «Барбаросса», немцы в 1941 году так и не достигли своих основных целей. Возможно, поэтому идеи Э. Маркса к лету 1942 года вновь оказались востребованы, тем более, что немецкие войска уже захватили всю Украи­ну и стояли в 50 км от устья Дона.

Отдавая должноенемецким генштабистам отметим, что план летней кампании 1942 года был серьезно продуман и имел эффективный расчет. И все-таки на нем изначально лежала печать двойственности. Немецкие стратеги пы­тались объединить экономические и далеко идущие военные цели. Захват Кавказа и низо­вьев Волги до Астрахани, изначально заклады­вал неизбежное разделение наступления на два круто расходящихся направления. При этом немцы явно переоценивали свои силы и недо­оценивали возможности противника.

Дальнейшие события прекрасно отражены в документальном фильме серии «Великая война»- «Сталинградская битва»

В мае мы в 67-й раз отметили великий День Победы. Однако до сих пор в истории минувшей войны остаются белые пятна. О многих событиях того времени продолжают идти горячие споры. 1942 год... После крупных поражений советские войска, наконец, добились серьезных успехов в боях под Москвой, отстояли столицу. Враг вынужден был отступить. Однако к концу зимы наступление Красной армии выдохлось. Важной проблемой для обеих сторон была разгадка намерений противника и планирование операций на летний период. Его Величество случай помог советскому командованию. В его руках очутился портфель майора Рейхеля в котором были документы о планируемой немцами наступательной операции на юге под кодовым названием “Блау”. Однако Сталин, Ставка и генштаб не сумели воспользоваться этим “подарком”. А между тем, в нем был ответ на многие волновавшие ставку вопросы. Сталин и командование Красной армии, в том числе Жуков были уверены, что немцы опять предпримут генеральное наступление на Москву. Здесь они попытаются нанести главный удар. Однако этот удар Гитлер решил нанести советским войскам на юге, как это было предусмотрено разработанным его генералами планом “Блау”- “Голубой”. * * * Рано утром 1 июня 1942 года Гитлер на своем самолете “Кондор” вылетел в Полтаву, где находился штаб группы армий “Юг”. Фюрер был в приподнятом настроении. Он был уверен, что новое наступление на Восточном фронте принесет новые победы немецкому оружию и немецкому воину. Он тепло поздоровался с встречавшими его фельдмаршалом Боком, командующими 1-й танковой армией Клейстом, 4-й танковой армией - Готом, 6-й армией - Паулюсом, 4-м воздушным флотом - Рихтгофеном. Фюрер провел в штаб-квартире южной армейской группировки совещание командования вермахта, на котором обсуждались задачи летнего наступления немецких войск. На этом совещании Гитлер заявил: “Если мы не получим нефть Кавказа, то вынуждены будем покончить с этой войной. Основной нашей задачей теперь становится реализация плана “Блау”. Военный обозреватель газеты “Нью-Йорк таймс”, участник трех войн, лауреат Пулитцеровской премии Хэнсон Болдуин в книге “Сражения выигранные и проигранные” большое внимание уделил операции “Блау”. Он писал, что в 1942 году Москва все еще манила Гитлера, но фюрера теперь больше привлекали нефтяные месторождения Кавказа по причине недостатка бензина в Третьем рейхе и огромных расходов топлива на Восточном фронте. Кавказ, с его нефтяными месторождениями, становился главной целью для немцев. За его покрытыми снегами горными вершинами лежали дальние горизонты - фюрер мечтал прорваться в Иран и Ирак, и даже в Индию. Гитлер как-то заявил на совещании, в котором участвовали промышленники: “Экономика Германии не может существовать без нефти. Моторное топливо немецкого производства должно стать реальностью, даже если это требует жертв”. Следует отметить, что своей нефти Германия вообще не имела. В 1940 году перед нападением на СССР в Третьем рейхе было произведено 8 миллионов тонн бензина и дизельного топлива в основном из местного угля, методом так называемой гидрогенизации его под высоким давлением. Этой проблемой фюрер занимался еще до прихода к власти. Так, в 1932 году, он встретился с руководителями химического концерна “ИГ Фарбен”, старался вникнуть даже в детали проекта создания синтетического моторного топлива и заявил, что этот проект соответствует планам партии национал-социалистов. Горючего, которым располагала Германия, хватало в мирных условиях. Не испытывала она трудностей в этом отношении и на первом этапе Второй мировой войны, когда шли сражения с армиями Польши, Франции и других стран Европы. Однако, когда начались бои на Восточном фронте, где масштабы были совершенно другие, потребности в нефтепродуктах резко возросли. Уже зимой 1941 года, в период битвы за Москву, танковые части вермахта и авиация встретились с серьезными трудностями в связи с нехваткой горючего. В тот период потребности Германии в какой-то мере удовлетворялись за счет нефтепромыслов Румынии. Однако решить проблему снабжения Третьего рейха горючим они не могли. К тому же, советская авиация наносила ощутимые удары по этим нефтепромыслам. В результате, добыча нефтепродуктов здесь постоянно снижалась. Уже во второй половине 1942 года Германия могла практически остаться без горючего. Все эти факторы учитывали Гитлер и его штаб Верховного командования немецкой армии при разработке плана операции “Блау”. По замыслу фашистского командования после неудачной операции по захвату Москвы вооруженные силы Германии в летнем наступлении 1942 года главный удар переносили на южное крыло Восточного фронта. К нанесению одновременных ударов на других направлениях, как это было в 1941 году, вермахт уже был не способен. Цель операции “Блау” - прорыв на Кавказ. Захват нефтепромыслов Баку и Грозного. На совещании в Полтаве Гитлер не упоминал Сталинград. Тогда для него и генералов - это был очередной город на карте, не более. Операция должна была начаться взятием Воронежа. Затем планировалось окружение советских войск западнее Дона, после чего 6-я армия Паулюса развивает наступление на Сталинград, обеспечивая безопасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Кавказ оккупирует 1-я танковая армия Клейста и 17-я армия. * * * 19 июня 1942 года... Дача на окраине оккупированного Харькова. Раньше здесь жил первый секретарь обкома, при Советской власти хозяин области, теперь обосновался командир 40-го танкового корпуса генерал Штумме со своим штабом. Вечером этого дня генерал устроил у себя ужин. В числе приглашенных командиры всех трех дивизий, входивших в состав корпуса, начальник штаба корпуса Франк, командующий артиллерией и другие офицеры. Спиртного было вдоволь, закуска обильная. Тосты следовали один за другим. Все повеселели. Кто-то из присутствующих совсем опьянев, забыл, что он на ужине у генерала, командира корпуса, сказал: “Надо бы дам пригласить”. Штумме строго глянул и тот испугано замолк. И тут появился писарь и наклонился к начальнику оперативного отдела штаба корпуса полковнику Гессу и что-то прошептал. Гесс обратился к Штумме: “Меня срочно вызывают к телефону”. Когда вышли из комнаты писарь сказал полковнику: - У них что-то случилось в 23-й танковой дивизии. Гессе схватил трубку. - Что у вас случилось? - спросил он начальника штаба дивизии Тайхгебера. Поговорив по телефону Гессе побежал наверх. Атмосферы веселья как не бывало. По выражению лица начальника оперативного отдела все поняли, случилось что-то серьезное. Обращаясь к генералу Штумме и командиру 23-й танковой дивизии фон Бойденбургу Гессе сказал, что в 9 часов утра начальник оперативного отдела 23-й дивизии майор Рейхель и пилот лейтенант Дехант на самолете “Физелер Шторх” вылетели с аэродрома Харьков - Северный в штаб 17-го армейского корпуса, чтобы уточнить планы совместных действий и взглянуть на район дислокации дивизии. - Сейчас уже 22 часа. Их нет, пропали, исчезли. Обзвонили всех, никто их не видел. - Что у них было при себе? - тихо спросил генерал Штумме. - Планшеты с картами и документы по предстоящей операции. - Мобилизовать всех на поиски. Разведке дать специальное задание, - отдал приказ побледневший Штумме. -Если они попали к русским нас всех ждет суд. Пирушка закончилась, удрученные офицеры разошлись. Все мигом протрезвели. Вскоре из штаба 336 пехотной дивизии сообщили, что видели самолет в районе русских передовых позиций. Разведрота из этой дивизии была срочно выделена для поисков пропавшего самолета или того, что от него осталось. * * * Мы уже упоминали выше, что план операции “Блау” стал известен командованию Красной армии. Сама судьба дала Красной армии шанс точно определить истинное направление главного удара противника. 19 июня 1942 года немецкий самолет из-за ошибки, допущенной летчиком, очутился над нейтральной полосой и был сбит советской артиллерией. На его борту находился начальник оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии майор Рейхель. В его портфеле были документы, которые раскрывали цели и план операции “Блау” - наступление на юге. Майор был убит, а его портфель с важнейшими документами оказался в руках советского командования. Советские историки не уделяли должного внимания плану “Блау” и истории с майором Рейхелем. Историки с немецкой стороны придают важное значение анализу этого плана и эпизоду с майором Рейхелем. В частности, много внимания этому уделил Пауль Карель в своей книге “Восточный фронт”. Книга вносит определенный вклад в уточнение ситуации на советско-германском фронте в 1942 году. Автор подробно рассказывает о случае с Рейхелем и его последствиях. О сбитом самолете и обнаруженных документах командующий Юго-Западным фронтом сообщил в Ставку. В тот же вечер Тимошенко позвонил по прямому проводу Сталин. Он интересовался захваченными документами и планируемыми в связи с этим операциями. Сохранились архивные материалы с записью их разговора. Тимошенко: “Перехваченные документы с планами действий противника не вызывают сомнений. Кроме уже переданных вам документов, захвачено много других, которые расшифровываются. Среди них уже расшифрован один документ, в котором указывается, что наступление отложено до 23 июня. (Немецкое наступление началось 28 июня, а 23 июня намечалось завершить перегруппировку войск по плану “Блау”- И.Т.), не исключена возможность, что противник узнает, что самолет сбит в расположении наших войск и сможет внести кое-какие изменения или отложить операцию. Нам думается, что коренные изменения не последуют, поскольку группировки в основном уже сосредоточены”. Перечислив намеченные меры по укреплению обороны, Тимошенко добавил, что хорошо было бы иметь в районе Короча еще одну стрелковую дивизию. На что Сталин ответил: “Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 5-6 дивизий, а их, к сожалению, не продают. Все. Всего хорошего. Желаю успеха”. (См.: Борис Соколов “Разведка”, М., “Аст-Пресс”, 2001). Товарищ Сталин любил иногда пошутить, но маршалу Тимошенко было не до шуток. Несмотря на то, что документы найденные в портфеле майора Рейхеля, не вызывали сомнений в их подлинности, ставка все же не решилась снять часть войск с западного направления и перебросить на южное. Генерал Гальдер, начальник немецкого генштаба, 20 июня записал в своем дневнике: “Самолет с майором Рейхелем и исключительно важными документами операции “Блау”, по-видимому, попал в руки противника”. А 22 июня, заслушав доклад начальника отдела службы войск полковника Радке, Гальдер отметил: “Вывод из дела Рейхеля: воспитание личного состава в духе более надежного сохранения военной тайны оставляет желать лучшего”. Офицер разведотдела 8-го армейского корпуса 6-й немецкой армии Иоахим Видер рассказал о судьбе Рейхеля и о документах, которые были в его портфеле: “Я считаю, что одно роковое событие происшедшее незадолго до нашего летнего наступления, существенно облегчило противнику разработку и осуществление плана стратегического, отступления. Лишь узкий круг знал в то время об этом злосчастном инциденте, который заставил штаб армии и наш корпусной штаб в течение нескольких дней развернуть лихорадочную активность и поставил главное командование сухопутных сил перед ответственными решениями. А случилось во что. Когда наши части занимали исходные рубежи для большого наступления, молодой майор вылетел на разведывательном самолете “Физелер-Шторх” в штаб соседнего соединения, чтобы обсудить там вопрос о предстоящих операциях. Портфель майора был битком набит секретными приказами и штабными документами. Самолет не прибыл к месту назначения. Сбившись с курса в тумане, он перелетел линию фронта. Вскоре мы, к ужасу своему обнаружили обломки сбитого “Физелер-Шторха” на “ничейной земле”. Между окопами. Русские уже успели растащить машину по винтикам, а наш майор исчез, не оставив никаких следов. Немедленно возник вопрос - попал ли в руки противника его портфель, в котором находились важнейшие секретные документы - приказы вышестоящих штабов? Несколько дней подряд все линии связи между главным командованием сухопутных сил, штабом армии и штабом нашего корпуса были постоянно заняты: срочные вызовы к аппарату следовали один за другим. Поскольку беда стряслась в расположении нашего корпуса, мы получили задание до конца выяснить все обстоятельства дела и избавить командование от мучительной неопределенности. Мы провели несколько разведывательных поисков с сильной огневой поддержкой на участке фронта, где был сбит самолет, и захватили несколько пленных. Вначале, полученные от них сведения были крайне противоречивы, но постепенно картина стала проясняться. Оказалось, что самолет подвергся обстрелу и совершил вынужденную посадку на “ничейной земле”, находившейся в нем офицер был убит не то еще в воздухе, не то при попытке к бегству, а его портфель взял “кто-то из комиссаров”. Наконец пленный, захваченный в результате нашего последнего по счету поиска, точно указал место, где был зарыт погибший немецкий офицер. Мы начали копать на этом месте и вскоре обнаружили труп злополучного майора. Итак, наши наихудшие предположения подтвердись: русским теперь было известно о крупном наступлении, которое должны были начать наша 6-я и 2-я армии, и его направление и численность наших ударных частей и соединений. Но было поздно - главное командование сухопутных сил уже не могло пересмотреть принятые решения и отменить столь тщательно подготовленную операцию. Таким образом, наше наступление на Сталинград с самого начала проходило под несчастной звездой”. (См.: Борис Соколов, указ. соч.). Бывший адъютант командующего 6-й немецкой армией Паулюса полковник Вильгельм Адам писал, что инцидент с Рейхелем грозил роковыми последствиями еще и потому, что в захваченных у него документах содержались подробные сведения о предстоящих операциях соседей слева 2-й армии и 4-й танковой армии. В своих воспоминаниях, написанных в тюрьме в Нюрнберге, генерал-фельдмаршал Кейтель отмечал, что вынужденная посадка Рейхеля в нейтральной полосе с боевыми приказами явилась настоящей бедой для немцев, ибо произошло это за несколько дней до наступления. Делом Рейхеля занялся сам Гитлер. Фюрер был возмущен безответственным поведением некоторых генералов и офицеров. Командир корпуса генерал Штумме, начальник штаба корпуса полковник Франк и командир 23-й танковой дивизии генерал Бойнебург были сняты со своих постов и отданы под суд. Их дело рассматривал имперский военный суд под председательством Геринга. За них пытались заступиться Кейтель и командующий 6-й армией Паулюс. Суд приговорил Штумме к пяти годам тюрьмы, Франка к трем годам. Однако вскоре они были помилованы. Учли их боевые заслуги в прошлом и вернули на службу. В сентябре 1942 года Штумме заменил заболевшего Роммеля на посту командующего танковой армией “Африка”. Вместе с ним в качестве начальника штаба прибыл Франк. Однако через четыре дня после вступления в должность, и в первый день наступления англичан в районе Эль Аламейна Штумме умер от сердечного приступа. В связи с делом Рейхеля, Гитлер издал приказ, чтобы впредь ни один командир не знал о тех боевых задачах, которые поставлены перед соседними подразделениями. Естественно соблюдение этого приказа привело к тому, что была затруднена, а нередко просто невозможна координация боевых действий частей вермахта. Пришлось фюреру этот приказ отменить. * * * В конце июня 1942 года на фронте от Курска до Таганрога стояли готовые к наступлению, полностью укомплектованные, хорошо оснащенные пять германских армий. Перед ними была поставлена задача разгромить советские войска на юге. Для обеспечения внезапности германское командование провело ряд акций направленных на то, чтобы скрыть от Красной армии направление главного удара в предстоящей летней кампании. Следовало создать видимость, будто вермахт снова развернет наступление на центральном участке фронта с целью захвата Москвы. Командование вермахта для этого разработало и осуществило операцию по дезинформации под кодовым названием “Кремль”. Производилась демонстративная аэрофотосъемка московских оборонительных позиций, ложная передислокация частей и штабов. Подвезли переправочные средства к водным преградам и даже изготовлены дорожные указатели. 27 июня советский самолет-разведчик принес поразительные новости: на стыке 13-й и 40-й армий и на других участках Брянского фронта обнаружена огромная концентрация германских войск. Пока ситуацию анализировали в штабе фронта и в Москве, на следующий день 28 июня 1942 года в 10 часов утра советско-германский фронт взорвался - вермахт приступил к осуществлению операции “Блау”. Немецкая авиация и прежде всего штурмовики обрушились на позиции советских войск, германская артиллерия била без перерыва. Танки и сопровождающая их пехота двинулись вперед. Развернулась битва, финал которой считали, решит судьбу войны. 4-я танковая армия Гота в составе одиннадцати дивизий устремилась на Воронеж и должна была дальше выйти к Дону. В директиве Гитлера номер 41. от 5 апреля 1942 года цели операции “Блау” были определены так: уничтожение сил противника на излучине Дона с последующим захватом нефтяных ресурсов Кавказа и преодолением горного барьера. В качестве важного этапа для достижения этой цели ставилась задача - овладеть Сталинградом. Около 100 дивизий вермахта и стран-сателлитов и почти половина немецких самолетов Восточного фронта были сконцентрированы на юге для осуществления плана “Блау”. Им противостояли Юго-Западный, Южный и Кавказский фронты под общим командованием маршала Семена Тимошенко. Советские стратегические резервы были сосредоточены на Центральном направлении, где командование Красной армии ожидало главного удара. Известный английский историк Алан Буллок во втором томе своей книги “Гитлер и Сталин. Жизнь и власть” отмечает, что ударная сила, с которой Гитлер начал свое второе летнее наступление против России была вдвое меньше той, с которой немцы напали в 1941 году - 68 вместо 158 дивизий. Гитлер надеялся компенсировать это сосредоточением армий только на одном фронте - на Южном. Союзники Германии - итальянцы, венгры и румыны поставили 52 дивизии - четверть всех сил, воевавших против СССР. Хотя план операции “Блау” попал в руки русских, Сталин считал, что это “подсадка” и был захвачен врасплох, когда немцы не развернулись на московском направлении, а, двинулись к реке Дон, начали захват Сталинграда и нацелились на нефтяные промыслы Кавказа. Пока Сталин судорожно пытался реорганизовать свои фронты, Гитлер перебрался в свой передовой штаб в Виннице, уверенный, что с русскими покончено. * * * Следует отметить, что сообщения о планируемой немецким командованием операции “Блау”, советская разведка получила от своих агентов Ресслера и Шульце-Бойзена из группы “Красная капелла”. Однако, Сталин отмахнулся от этой информации. Большой пользы от захваченных документов, которые были в портфеле майора Рейхеля, командование Красной армии не извлекло. Дело ограничилось бомбардировкой указанных в этих документах районов сосредоточения ударных вражеских группировок. В конце июня 1942 года группа немецких армий “Юг” была разделена на две - группу армий “А” под командованием фельдмаршала фон Листа и группу “В” под командованием фельдмаршала фон Бока. Группа армий “А” должна была наступать на Кавказ, а армии фон Бока двигаться к Волге и Сталинграду. В ходе наступления немецких войск 1-я танковая армия под командованием генерал-полковника фон Клейста прорвалась на Кавказ и захватила Майкоп - первый нефтяной район, который, однако, полностью был разрушен перед отступлением Красной армии. Войдя в город, немцы нашли лишь горящие нефтяные скважины. Им так и не удалось наладить здесь добычу нефти. Было даже создано акционерное общество “Немецкая нефть на Кавказе”. Гитлеровцы собрали большой персонал из 15 тысяч специалистов и рабочих для технического обслуживания кавказских нефтепромыслов. Оставалось только захватить их и наладить нефтедобычу. Н.Байбаков в годы войны занимал пост наркома нефтяной промышленности, а впоследствии много лет руководил Госпланом СССР. В разгар боев в предгорьях Кавказа его вызвал Сталин. Он сказал: “Гитлер рвется на Кавказ, надо сделать все, чтобы врагу не досталась даже капля нашей нефти. Имейте в виду, если немцы захватят нашу нефть, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немцы их так и не захватят, мы вас тоже расстреляем”. “Вы не оставляете мне выбора, товарищ Сталин”, - сказал Байбаков. Сталин поднял руку, постучал по виску: “Здесь выбор, товарищ Байбаков”. За полгода оккупации Кубани, прибывшим туда немецким инженерам, так и не удалось восстановить ни одной взорванной скважины. Генерал Павел Судоплатов в книге “Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы” писал: “Наше спецподразделение заминировало нефтяные скважины и буровые вышки в районе Моздока и взорвало их в тот момент, когда к ним приближались немецкие мотоциклисты”. В разгар боев на перевалах Кавказского хребта продвижение немецкой боевой техники застопорилось из-за нехватки бензина. По этой причине часто бездействовала авиация. Начальник германского генштаба генерал Гальдер записал в своем дневнике: “Горькая ирония в том, что мы, приближаясь к нефти, испытывали все больший ее дефицит”. Судьба Кавказа решалась в Сталинградском сражении. Трудно переоценить значение этой битвы, ее влияние на ход Второй мировой войны. На помощь окруженной в районе Сталинграда 6-й армии Паулюса Гитлер направил специально сформированную группу армий “Дон”. Командующий этой группой фельдмаршал Манштейн много раз докладывал фюреру, что если не получит подкреплений, это приведет к катастрофе. Когда ситуация стала критической, Манштейн пытался убедить Гитлера, что единственная возможность спасти положение это вывести группу армий “А” с Кавказа. Но фюрер отказывался это сделать. Он все еще надеялся реализовать план “Блау”, захватить нефтепромыслы Баку и Грозного. К ноябрю 1942 года, попытки германских войск пробиться через горные перевалы к Грозному и Баку были окончательно отбиты. Не удалось им закрепиться на рубеже реки Кубань. Под напором советских войск немцы вынуждены были отступать. Поражение немецких войск под Сталинградом заставило Гитлера взглянуть реальности в лицо, убедиться в провале плана “Блау”. В марте 1943 года почти вся территория Кавказа была освобождена. В руках немцев оставался только район Новороссийск-Анапа-Тамань. Последние части вермахта были эвакуированы с Таманского полуострова 9 октября 1943 года. Этот день считается датой окончания битвы за Кавказ. План “Блау” потерпел полный провал. Нефть Кавказа, которая казалась фюреру так близко, оказалась очень далеко. Ну а о нефти Ирана и Ирака он уже и не пытался мечтать. Представим себе, как бы развернулись события на советско-германском фронте в 1942 году, если были бы разгаданы замыслы Гитлера и его генералов. Некоторые историки и военные специалисты считают, что сроки войны сократились бы на год не менее, были бы сорваны политические и военные цели германских нацистов. Но история не имеет сослагательного наклонения и в итоге мы имели то, что имели. Иосиф ТЕЛЬМАН, кандидат исторических наук.

Операция «Блау»

1 июня 1942 года состоялось совещание в Полтаве, на котором присутствовал Адольф Гитлер. Фюрер почти не упоминал про Сталинград, тогда это был для него просто город на карте. Особой задачей Гитлер выделил захват нефтяных месторождений Кавказа.

«Если мы не захватим Майкоп и Грозный, - заявил он, - мне придется прекратить войну» «Фельдмаршалы Гитлера и их битвы», С.Митчем, Русич, Смоленск, 1999, с.135. Операция «Блау» должна была начаться с захвата Воронежа. Затем планировалось окружение советских войск западнее Дона, после чего 6_я армия, развивая наступление на Сталинград, обеспечивала безопасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Кавказ оккупируют 1_я танковая армия Клейста и 17_я армия. 11_я армия после захвата Севастополя должна была отправиться на север.

Тем временем, произошло событие, которое могло подорвать успех операции. 19 июня майор Рейхель, офицер оперативного отдела 23_й танковой дивизии на легком самолете «Физелер - Шторьх» вылетел из части. В нарушение всех правил он взял с собой планы предстоящего наступления. Этот самолет был сбит, а документы попали в руки советских солдат. Вот как описывает это событие очевидец: «…один майор с портфелем выскочил из «Шторьха» и, отстреливаясь, устремился к лесу. Его шлепнули. В его портфеле оказались оперативные планы германского командования относительно операции «Блау»» «Барбаросса», В.Пикуль, Военное издания, Москва, 1991, с.50. Когда Гитлер узнал об этом, он пришел в ярость.

По иронии судьбы Сталин, которому было доложено о документах, не поверил им. Он настаивал на том, что главный удар немцы нанесут по Москве. Узнав, что командующий Брянским фронтом генерал Голиков, на чьем участке и должны были развернуться основные действия, считает документы подлинными, Сталин приказал ему составить план превентивного наступления с целью освобождения Орла.

28 июня 1942 года 2- я армия и 4_я танковая армия начали наступление на Воронежском направлении, а вовсе не на Орловско-Московском, как предполагал Сталин. В воздухе господствовали самолеты Люфтваффе, а танковые дивизии Гота вышли на оперативный простор.

Но их наступление не было спокойным. В Ставке Верховного Главнокомандования пришли к мнению, что Воронеж следует защищать до конца.

3 июля 1942 года Адольф Гитлер вновь прибыл в Полтаву для консультаций с фельдмаршалом фон Боком. В конце совещания Гитлер принял роковое решение - он приказал фон Боку продолжить наступление на Воронеж, оставив там один танковый корпус, а все остальные танковые соединения отправил на юг к Готу.

К этому времени Тимошенко стал проводить более гибкую оборону, избегая окружений. С Воронежа Красная Армия стала уделять больше внимания обороне городов. 12 июля 1942 года специальной директивой Ставки был организован Сталинградский фронт. С Урала и из Сибири быстро перебросили 10_ю стрелковую дивизию НКВД. В ее подчинение перешли все летные подразделения НКВД, милицейские батальоны, два учебных танковых батальона и железнодорожные войска.

В июле Гитлер стал опять проявлять нетерпение из-за задержек. Танки останавливались - не хватало горючего. Фюрер еще больше убедился в необходимости быстрейшего захвата Кавказа. Это двинуло его на роковой шаг. Основной идеей операции «Блау» было наступление 6_й и 4_й танковых армий на Сталинград, а затем наступление на Ростов-на-Дону с общим наступлением на Кавказ. Вопреки советам Гальдера Гитлер перенацелил 4_ю танковую армию на юг и забрал из 6_й армии

40_ой танковый корпус, что сразу замедлило наступление на Сталинград. Более того, фюрер разделил группу армий «Юг» на группу «А» - наступление на Кавказ, и на группу «Б» - наступление на Сталинград. Бок был отправлен в отставку, обвиненный в неудачах под Воронежем.

23 июля 1942 года Гитлер издал Директиву №45, фактически перечеркивающую всю операцию «Блау». 6_ая армия должна была захватить Сталинград, а после его взятия направить все моторизованные части на юг и развивать наступление вдоль Волги к Астрахани и дальше, вплоть до Каспийского моря. Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа должна была оккупировать восточное побережье Черного моря и захватить Кавказ. Получив этот приказ, Лист предположил, что Гитлер располагает какими-то сверхновыми разведданными.

В тоже время 11_я армия Манштейна направлялась в район Ленинграда, а танковые дивизии СС «Лейбштандарт» и «Великая Германия» отправлены во Францию. Вместо отбывших частей командование поставило армии союзников - венгров, итальянцев и румын.

Немецкие танковые и моторизованные дивизии продолжали двигаться к Волге, а впереди их уже ждал Сталинград…